Теория возрождения (или реинкарнации) восходит к орфизму, который считал ее тайным знанием, предназначенным для посвященных религий мистерий. Платон представил это не как мифическую гипотезу, а как философское убеждение.
В диалоге «Федон» он говорит, что каждая душа изнашивает несколько тел, особенно если жизнь ее длится много лет. Для философа это убеждение имеет логическое следствие памяти об этих переживаниях, которую он называет реминисценцией.
Настаивая на этой идее, он заставляет Сократа сказать в диалоге «Менон», что душа человека бессмертна, что иногда она ускользает, что мы называем умиранием, а иногда появляется вновь, но не погибает никогда, и что, ибо по этой причине человек должен вести максимально святую жизнь.
Когда Персефона, говорит Сократ, получила от мертвых выкуп за древнюю ошибку, она на девятом году отправила их души обратно к солнцу наверх. А что касается познания, так как душа бессмертна и прожила много жизней, она видела все, что происходит и здесь, и в Аиде, и нет ничего, чему бы она не научилась.
Так как все есть в природе и душа всему научилась, то ничто не мешает ей помнить одну вещь (то, что люди ошибочно называют учением), все остальное она находит сама, при условии, что она отважна и никогда не устает искать, ибо поиск есть нечто совершенно отличное от воспоминаний.
«И поэтому я не могу, — сказал Сократ, — научить вас чему-либо, поскольку утверждаю, что нет никаких учений, а есть только воспоминания».
Далее Сократ настаивает:
Если душа бессмертна, мы должны заботиться о ней не только на время, которое мы называем жизнью, но и на все времена, и мы подвергаем себя страшной опасности, если пренебрегаем ею. Если смерть избавила нас от всего, то какое благо для нечестивцев избавиться и от своего тела, и от своей нечестивости.
Но для бессмертной души нет другого способа спастись, кроме как стать лучшим и мудрейшим, каким она только может быть.
Покидая тело, она сохраняет лишь наставление и образование, которые больше всего служат или вредят умершему, когда он уходит в иной мир. Ведь после смерти гений, которым судьба наградила каждого человека, приводит его в место, где собираются мертвецы, чтобы они могли отправиться в Аид.
Когда они получили заслуженную участь и оставались там в течение положенного времени, другой проводник возвращает их сюда после длительного периода времени.
Но дорога в Аид не проста и не уникальна, поскольку нам нужны проводники. Здесь много развилок и обходных путей. Упорядоченная и мудрая душа следует своему наставнику и не знает, что ее ждет, но тот, кто страстно привязан к телу, долго остается влюбленным в это тело и видимый мир.
И только после долгого сопротивления и многих страданий ее силой утаскивает управляющий ею гений. Присоединившись к остальным, душа, совершившая зло, или совершившая убийство или другие преступления, видит, как все отворачиваются от него, и долго странствует одна, пока необходимость не завлечет ее в подходящее ей жилище. Но та, кто всю свою жизнь прожил в чистоте и воздержании и кому посчастливилось руководствоваться богами, тотчас же находит предназначенное для нее жилище.
Об этом говорит Сократ в «Горгии»:
Так что послушайте то, что я считаю истиной. Получив его из рук отца, Зевс, Посейдон и Аид поделили Мир между собой. Закон Кроноса заключался в том, что смертный, ведший праведную жизнь, должен после своей смерти отправиться на Счастливые острова, а тот, кто жил несправедливо, напротив, должен отправиться в место наказания, называемое Тартар.
Затем людей заживо судили живые судьи, которые определяли их судьбу непосредственно перед смертью. Аид и правители Счастливых островов сообщили Зевсу, что к ним посылаются люди, не заслуживающие уготованной участи.
Суды, говорит Зевс, плохи, потому что людей судят полностью одетыми и живыми. У некоторых развращенная душа, но они облачены в красивые тела и богатство, и засвидетельствовано, что они жили хорошо. Сами судьи судят одетыми, имея перед душой свои глаза, свои уши и свое тело, которое их обволакивает.
Их одежда и одежда людей, которых они судят, — все это препятствия.
Прометей отнимет у людей предвидение их последнего часа. Их будут судить после смерти, в полной обнаженности того, что их окружает.
Сам судья будет наг, мёртв и тотчас исследует в своей душе душу каждого, как только он умрёт, и наг, чтобы суд был справедливым.
Поэтому я назначил судьями троих своих сыновей: двоих из Азии, Миноса и Радаманта, и одного из Европы, Эака. После своей смерти они вынесут приговор по трем путям, включая путь к Счастливым островам и путь к Тартару. Радамант будет судить жителей Азии, Эак — жителей Европы, а Минос будет принимать решения в последней инстанции в спорных случаях, так что приговор будет совершенно справедливым.
И Сократ продолжает:
Под землей есть неиссякаемые реки, катящие горячие и холодные воды, и реки огня. Все бросаются в бездну Тартара и выходят снова. Когда мертвецы прибывают туда, куда их ведет их гений, их судят. Те, кто придерживался промежуточного поведения, направляются к Ахерону, садятся в лодки, которые доставляют их к болоту Акерусиас. Они живут там какое-то время и очищаются там.
Если они совершили несправедливость, они несут наказание, а затем освобождаются. Если они совершили добрые дела, то получают награду каждый по своим заслугам.
Тех, кого считают неизлечимыми из-за чудовищности их преступлений, бросают в Тартар, из которого они никогда не выберутся. Те, кто совершил тяжкие, но искупительные грехи, ударили отца или мать, а затем раскаялись в этом, или те, кто совершил убийство при подобных обстоятельствах, таковые также должны быть низвержены в Тартар, но когда Они провели там год, потоп отвергает их.
Когда течение вернуло их к краю болота Акерусиас, они громко взывали к тем, кого убили или насиловали, умоляя и умоляя их позволить им приблизиться. Если они согнут их, они сойдут вниз и увидят конец своим злодеяниям, если нет, то их отведут обратно в Тартар и накажут до тех пор, пока они не согнут тех, с кем плохо обращались. Наконец, те, кто признан святостью своей жизни, освобождаются от этого подземного пребывания.
Освободившись из заточения, они идут жить на землю в чистых жилищах. Среди них те, кто очистился посредством философии, живут в будущем совершенно без тел, в еще более прекрасных местах.
